Эксперимент маленький альберт кратко

Последующие события

К концу эксперимента Альберту было около года, и, как сообщается, вскоре после этого он покинул больницу. Хотя Уотсон обсуждал, что можно сделать, чтобы устранить обусловленные страхи Альберта, у него не было времени на попытку такой десенсибилизации с Альбертом, и считается вероятным, что страх младенца перед пушистыми вещами продолжался после эксперимента.

Позже Уотсон прочитал серию лекций по выходным, описывая исследование Маленького Альберта. На одной из этих лекций присутствовали Мэри Ковер Джонс, что вызвало у нее интерес к работе в аспирантуре по психологии. Джонс провел эксперимент, чтобы выяснить, как избавиться от реакции страха у детей, и изучил мальчика по имени Питер, которому было два года. Питер разделял с Маленьким Альбертом такие же страхи перед белыми кроликами и пушистыми предметами. Джонс смог повысить терпимость Питера к белым кроликам, подвергнув его воздействию животного, известное как прямое кондиционирование, и заставив Питера взаимодействовать с детьми, которые не боялись кролика. Мэри Ковер Джонс была первым психологом, который снизил чувствительность или ослабил реакцию страха и стал известен как «Мать поведенческой терапии».

Описание эксперимента

Суть всех экспериментов Либета и его последователей состоит в том, что испытуемому предлагается совершить какое-то простое действие — произвольно поднять палец или нажать на кнопку. Результаты этих экспериментов сводятся к следующему: мозг испытуемого проявляет активность на некоторое время раньше, чем испытуемый принимает осознанное решение выполнить условленное действие.

То есть, объективный наблюдатель видит, что сначала в мозге возникает активность, потом испытуемый намеревается нажать на кнопку, а потом выполняет условленное действие. Что указывает на то, что, «Осознание намерения возникает после его фактического появления».

Несмотря на критику и даже на опровержение результатов этих опытов многие упорно продолжают считать, что полученные результаты якобы ставят под сомнение наличие у нас свободы воли.

Такой вывод строится на следующей предпосылке: свобода воли возможна, если сознание не зависит от процессов в мозге. Сознательное решение должно обусловливать мозговые процессы. Если же мы видим обратную ситуацию, то можем сделать вывод, что сознание — это лишь побочный продукт деятельности мозга, эпифеномен. А раз сознание детерминировано мозговыми процессами, то никакой свободы воли у нас нет.

Звучит вполне логично, но увы: данная логическая конструкция неверно наложена на описание эксперимента, в интерпретации результатов допущена подмена понятий, и в итоге вывод об отсутствии свободы воли становится ложным. Итак, в чём же состоит концептуальная ошибка интерпретаторов?

Метод

Целью Уотсона и Райнера было обусловить фобия у эмоционально устойчивого ребенка. Для этого исследования они выбрали девятимесячного младенца из больницы под названием «Альберт». Ватсон следовал процедурам, которые Павлов использовал в своих экспериментах с собаками.

Перед экспериментом Альберту дали ряд базовых эмоциональных тестов: ребенок впервые на короткое время подвергся воздействию белой крысы, кролика, собаки, обезьяны, масок (с волосами и без них), хлопка и пряжи. шерсть, горящие газеты и другие стимулы. Во время базовых тестов Альберт не боялся ни одного из этих предметов.

Для собственно эксперимента, когда Альберту исполнилось 11 месяцев, его положили на матрас на столе посреди комнаты. Рядом с Альбертом поместили белую лабораторную крысу, и ему разрешили поиграть с ней. В этот момент Уотсон и Рейнер издали громкий звук за спиной Альберта, ударяя молотком по подвешенному стальному стержню каждый раз, когда ребенок касался крысы. Альберт ответил на шум плачем и испугом. После нескольких таких сочетаний двух стимулов Альберту была представлена ​​только крыса. Увидев крысу, Альберт очень расстроился, заплакал и отполз. Видимо, младенец ассоциировал белую крысу с шумом. Крыса, первоначально нейтральный стимул, стал условным раздражителем и вызывал эмоциональную реакцию (условную реакцию), аналогичную дистрессу (безусловная реакция), первоначально дававшемуся на шум (безусловный раздражитель).

В дальнейших экспериментах Маленький Альберт, казалось, обобщать его ответ белой крысе. Он очень огорчился при виде нескольких других пушистых объектов, таких как кролик, пушистая собака, шуба из тюленьей кожи и даже Санта Клаус маска с белыми ватными шариками в бороду. Однако это обобщение стимулов не распространялось на все, что связано с волосами.

По современным меркам эксперимент Уотсона имел много ошибок. Например, у него был только один предмет и не было предметы контроля. Кроме того, такой эксперимент может быть трудно провести в соответствии с действующим законодательством и нормативными актами, учитывая ожидаемые риски для субъекта.

Идентификация Маленького Альберта

Согласно некоторым учебникам, мать Альберта работала в том же здании, что и Уотсон, и не знала, что проводятся тесты. Когда она узнала об этом, она взяла Альберта и уехала, никому не давая знать, куда они идут. Однако отчет за 2009 год это оспаривает. В первоначальном отчете говорилось, что мать ребенка была кормилица в больнице, кто, возможно, чувствовал по принуждению и не может отклонить просьбу о том, чтобы ее ребенка использовали в эксперименте Ватсона.

Дуглас Мерритт

В 2009 году психологи Холл П. Бек и Шарман Левинсон опубликовали статью, в которой утверждали, что раскрыли истинную личность «Альберта Б.». Изучив переписку и публикации Уотсона, а также изучив общедоступные документы (такие как Перепись населения США 1920 года и государственные записи о рождении и смерти), Бек утверждал, что «Альберт Б.» был псевдонимом Дугласа Мерритта, сына Арвиллы Мерритт, тогда женщины, которая, по-видимому, была кормилица в доме Харриет Лейн.

Позже выяснилось, что Дуглас Мерритт страдал от гидроцефалия, от которой он умер в возрасте 6 лет. При этом состоянии, когда в головном мозге происходит скопление спинномозговой жидкости, Мерритт мог иметь серьезные проблемы со зрением во время эксперимента, и это опровергает утверждение, что рассматриваемый ребенок был средним и здоровым. По словам исследователей, изучавших этот случай много лет спустя, если Дуглас Мерритт действительно был Маленьким Альбертом, его действия во время сеансов кондиционирования совпадали с признаками неврологического нарушения. Это включает в себя использование Маленьким Альбертом черпающих руками, а не хватательных жестов, типичных для этого возраста, а также слабые способности сканирования глаз и отсутствие у него мимики. Однако недавние исследования показали, что Дуглас Мерритт, возможно, не был «Маленьким Альбертом», кем на самом деле мог быть молодой Уильям Баргер.

Уильям Барджер

Личность, на которую претендуют Бек, Левинсон и Айронс, оспаривается исследователями психологии Рассом Пауэллом и Нэнси Дигдон, которые предлагают альтернативную идентичность на основе имеющихся данных. Уильям Баргер родился в течение дня после Мерритта, был известен друзьям и семье как «Альберт» (хотя его звали Уильям), и его мать также работала в больнице, где проводился эксперимент. Кроме того, его размер и условия развития намного больше соответствовали экспериментальной документации о состоянии ребенка-испытуемого.

С помощью профессионального специалиста по генеалогии исследователи узнали, что Баргер умер в 2007 году в возрасте 87 лет, и опознали одного близкого живого родственника, племянницу. В интервью племянница Барджера заявила, что она и ее дядя были довольно близки на протяжении всей его жизни, признала антипатию Баргера к собакам как хорошо известный факт, что члены семьи, особенно его жена, дразнили его (исследователи отметили, что это не так. способ определить, было ли это поведение связано с экспериментом Ватсона). Она также сообщила исследователям об отвращении ее дяди к животным в целом, а не только к собакам. Хотя это не было особенно сильным отвращением, членам семьи часто приходилось держать своих собак в отдельной комнате, когда он приходил. Помимо этого, племянница Баргера заявила, что не помнит никаких других фобий, которые у него могли быть. Исследователи пришли к выводу, что Баргер не знал о своей роли в качестве подопытного младенца.

важность

Эксперимент экспериментально доказал появление органических молекул и предлагает довольно привлекательный сценарий для объяснения возможного происхождения жизни..

Однако возникает внутренняя дилемма, поскольку молекула ДНК необходима для синтеза белков и РНК. Напомним, что центральная догма биологии предполагает, что ДНК транскрибируется в РНК, и это транскрибируется в белки (исключения известны из этой предпосылки, такие как ретровирусы).

Итак, как эти биомолекулы образуются из их мономеров (аминокислот и нуклеотидов) без присутствия ДНК?

К счастью, обнаружение рибозимов позволило прояснить этот очевидный парадокс. Эти молекулы являются каталитической РНК. Это решает проблему, поскольку одна и та же молекула может катализировать и нести генетическую информацию. Вот почему существует гипотеза о примитивном мире РНК..

Эта же РНК может реплицировать себя и участвовать в образовании белков. ДНК может прийти во вторую очередь и быть выбрана в качестве молекулы наследования на РНК.

Это может произойти по нескольким причинам, главным образом потому, что ДНК менее реактивна и более стабильна, чем РНК..

Условия проведения и ход эксперимента

Для начала ребёнку показали ручную белую крысу, белого кролика, белую вату, маску Санта-Клауса с белой бородой, горящую газету, белую хлопковую пряжу. Ребёнок, конечно же, не испытывал никакой неприязни к этим предметам и реагировал на них спокойно. Через два месяца Уотсон начал вторую часть эксперимента.

Ребёнка посадили в центр комнаты и положили рядом с ним белую крысу, с которой ему разрешили поиграть. Сам Уотсон располагался за спиной ребёнка; когда мальчик прикасался к крысе, Уотсон бил железным молотком по металлической пластине, создавая громкий и резкий звук. Ребёнок не видел, откуда исходит звук. Этот звук пугал мальчика, который одёргивал руку и резко отбегал от крысы. После нескольких повторений у ребёнка закрепилась реакция страха: когда ему показывали белую крысу, он начинал плакать и быстро отползал в сторону. Таким образом, если раньше крыса была для него нейтральным предметом, то теперь она стала вызывать эмоциональный отклик.

В дальнейшем выяснилось, что такую же реакцию вызывают у ребёнка и другие похожие предметы, в том числе те, которые ему показывали в первый раз. Однако степень выраженности этой реакции оказалась разная для каждого предмета.

Впоследствии Уотсон решил устранить сформированные у ребёнка негативные реакции. Но когда он пришёл в приют, оказалось, что ребёнка уже забрали.

Эксперимент Милгрэма

После Второй мировой войны многие люди — ученые в том числе — задались вопросом: как вышло, что огромные массы людей в цивилизованных (казалось бы) странах оказались готовы участвовать в массовой травле, бесчеловечных экспериментах, массовых экзекуциях и других не менее кошмарных вещах?

Одним из таких ученых был Стэнли Милгрэм, профессор Йельского университета, изучающий социальную психологию. В начале 1960-х он полагал, что в основе Холокоста лежит предрасположенность немцев к безропотному подчинению авторитету, которая и привела этот народ к столь печальным для своей страны (а потом и для всего мира) последствиям. Чтобы проверить свою гипотезу, Милгрэм решил провести серию простых экспериментов в США, прежде чем отправиться в ФРГ для более детального исследования.

Суть заключалась в следующем: группа среднестатистических граждан получала возможность, находясь в безопасности и в присутствии авторитетной фигуры («доктора в белом халате») причинять боль другому человеку в ходе эксперимента, замаскированного под цикл обычных тестов на внимание. Испытуемые могли бить своего подчиненного током (напряжением от 15 до 450 вольт) за каждую допущенную ошибку

Причем в случае любых сомнений «авторитетная личность» настойчиво просила их продолжать, не обращая внимания на крики, стоны и прочие признаки стресса у подчиненного (который на самом деле был лишь актером, изображающим конвульсии от электрошока). Изначально Милгрэм был склонен считать, что большинство людей, видя страдания другого (пусть даже неизвестного) человека, быстро прекратят давить на кнопку, включив совесть и чувство жалости.

Результаты оказались, мягко говоря, неожиданными как для самого Милгрэма, так и для его коллег. Из 40 испытуемых 26 человек постепенно повышали силу тока, дойдя до 450 вольт, несмотря на все видимые страдания подопытного. Большинство из оставшихся также довело силу тока до высоких значений (в диапазоне 350-360 вольт), прежде чем остановиться.

Милгрэм был особенно впечатлен тем, что неоднократно повторяемые указания «авторитетного лица» продолжать эксперимент очень часто перевешивали очевидные внутренние колебания испытуемых, а также их сочувствие к другому человеку. Он провел множество дополнительных экспериментов, и обнаружил, что процент испытуемых, готовых мучить неизвестного им человека, оставался стабильно высоким в большинстве случаев.

https://youtube.com/watch?v=ek4pWJ0_XNo

Результаты эксперимента заставили Милгрэма полностью отбросить тезис о «плохих немцах» и предположить, что в человеческой психике глубоко укоренено стремление подчиняться авторитетной фигуре, инстинктивно делегируя ей право принятия решений в морально тяжелых ситуациях, избавляя себя от мук совести.

Бремя ответственности, кстати, Милгрэм тоже учел: в некоторых экспериментах «авторитетный персонаж» оговаривал, что испытуемый не понесет никакого ответа за любые страдания третьего лица. Это во многом объясняет, как полагал Милгрэм, почему в ходе актов геноцида (вроде того, что произошел в Руанде) участвующие в этом процессе люди могут рассматривать себя в качестве «законопослушных исполнителей», не задумываясь о том, как их решения сказываются на физическом существовании десятков, сотен и тысяч людей.

Психотерапевтический символ веры

Первейшая задача психотерапевта — так называемое «уточнение запроса», то есть перевод стрелок с конкретных неприятностей клиента на его глобальные, «экзистенциальные» проблемы. Если оказывается, что они действительно есть (а у кого их нет?), проводится ненавязчивая идеологическая обработка клиента — он учится смотреть на мир и действовать в соответствии с новой идеологией. Современная психотерапия во многом основана на усвоении нескольких простых идей

Идея первая. Принять себя таким, какой ты есть

Идеология психотерапии предлагает забыть, что такое недовольство собой, и полюбить себя во всем несовершенстве. Один из главных источников наших мучений — конфликт представлений о том, каким следует быть и какой я есть на самом деле. В разных направлениях психотерапии этот конфликт описывается как война сознания и подсознания, разума и инстинктов, долга и желаний, внутреннего родителя и внутреннего ребенка, я-реального и я-идеального и т. п.

Интерпретируя переживания клиента, психотерапевт обращает его внимание на то, что представления о хорошем и плохом внушены ему родителями в детстве и он борется с собой в угоду живущим в нем «внутренним родителям». Психотерапевт показывает, что подсознание не враг, а партнер и его надо не покорять, а дружить с ним; рассуждает о том, что жизнь обладает внутренней мудростью, и даже если у клиента все плохо, это тоже хорошо, потому что любая проблема — источник развития. Психотерапевт убеждает клиента, что его пороки — распространенное, естественное, нормальное явление, что «нет людей плохих, есть только несчастные» и т

д. В общем, он помогает клиенту пройти путь от внутренней войны к внутренней целостности

Психотерапевт убеждает клиента, что его пороки — распространенное, естественное, нормальное явление, что «нет людей плохих, есть только несчастные» и т. д. В общем, он помогает клиенту пройти путь от внутренней войны к внутренней целостности.

Идея вторая. Отстраниться от проблемы

Психологи поняли, что один из главных источников жизненных проблем — жесткие схемы, привычка трактовать происходящее и действовать по усвоенным раз и навсегда сценариям. Но расстаться с ними непросто — человек крепко держится за свое видение мира и за свои страдания. Поэтому психотерапевты пытаются отделить «Я» от тягостных переживаний, постепенно и ненавязчиво убеждая клиента, что его представления о мире, чувство вины или низкая самооценка не имеют отношения к его сущности, а, например, заимствованы им у других людей (чаще всего у родителей).

Есть и другие способы уйти от проблемы — взглянуть на нее «сверху» (например, клиент, думающий: «Я боюсь высоты», — в процессе общения с психотерапевтом начинает думать: «Во мне живет страх высоты»). При этом всегда работает общее правило: невозможно расстаться с проблемой, пока не поднимешься над ней. Достигая отрешенности по отношению к своим заботам, клиент теряет жалость к себе, зато обретает юмор, непосредственность, свежий, «детский» взгляд на мир.

Идея третья. Жить «здесь и сейчас»

Психотерапевты считают, что современный горожанин не замечает красоты и радости настоящего момента, потому что поглощен заботами о будущем или погружен в воспоминания. Для счастья нужно «быть», а не «иметь», играть в жизнь, а не заботиться о ней, делать свои дела из интереса к самому процессу, а не для результата. Но просто «быть» оказывается намного труднее, чем достигать и стремиться к чему-то особенному. Для иллюстрации этой идеи психотерапевты любят рассказывать истории, например такую.

У мастера дзен спросили:

— Как ты практикуешь?

— Когда я голоден, я ем, когда устал, сплю.

— Но так делают все. Можно ли сказать, что они упражняются так же, как и ты?

— Нет.

— Почему?

— Когда они едят или спят, их ум занят чем-то другим.

Идея четвертая. Принять ответственность за происходящее

Клиент склонен объяснять свои беды внешними обстоятельствами, например винить в своих бедах плохого супруга. Для психотерапевта такая позиция бесперспективна: с супругом он ничего сделать не сможет. Поэтому он старается показать клиенту, что причины его проблем коренятся в нем самом, точнее, в его убеждениях и образе мира.

От идеи «причина проблемы — плохой муж» нужно постепенно перейти к идее «причина проблемы — мое убеждение, что у меня плохой муж». В результате успешной психотерапии клиент начинает думать, что он сам создает свой мир и, если этот мир плох, надо менять не мир, а свое отношение к происходящему.

Идентификация Маленького Альберта

Согласно некоторым учебникам, мать Альберта работала в том же здании, что и Уотсон, и не знала, что проводятся тесты. Когда она узнала об этом, она взяла Альберта и уехала, никому не давая знать, куда они идут. Однако отчет за 2009 год это оспаривает. В первоначальном отчете говорилось, что мать ребенка была кормилица в больнице, кто, возможно, чувствовал по принуждению и не может отклонить просьбу о том, чтобы ее ребенка использовали в эксперименте Ватсона.

Дуглас Мерритт

В 2009 году психологи Холл П. Бек и Шарман Левинсон опубликовали статью, в которой утверждали, что раскрыли истинную личность «Альберта Б.». Изучив переписку и публикации Уотсона, а также изучив общедоступные документы (такие как Перепись населения США 1920 года и государственные записи о рождении и смерти), Бек утверждал, что «Альберт Б.» был псевдонимом Дугласа Мерритта, сына Арвиллы Мерритт, тогда женщины, которая, по-видимому, была кормилица в доме Харриет Лейн.

Позже выяснилось, что Дуглас Мерритт страдал от гидроцефалия, от которой он умер в возрасте 6 лет. При этом состоянии, когда в головном мозге происходит скопление спинномозговой жидкости, Мерритт мог иметь серьезные проблемы со зрением во время эксперимента, и это опровергает утверждение, что рассматриваемый ребенок был средним и здоровым. По словам исследователей, изучавших этот случай много лет спустя, если Дуглас Мерритт действительно был Маленьким Альбертом, его действия во время сеансов кондиционирования совпадали с признаками неврологического нарушения. Это включает в себя использование Маленьким Альбертом черпающих руками, а не хватательных жестов, типичных для этого возраста, а также слабые способности сканирования глаз и отсутствие у него мимики. Однако недавние исследования показали, что Дуглас Мерритт, возможно, не был «Маленьким Альбертом», кем на самом деле мог быть молодой Уильям Баргер.

Уильям Барджер

Личность, на которую претендуют Бек, Левинсон и Айронс, оспаривается исследователями психологии Рассом Пауэллом и Нэнси Дигдон, которые предлагают альтернативную идентичность на основе имеющихся данных. Уильям Баргер родился в течение дня после Мерритта, был известен друзьям и семье как «Альберт» (хотя его звали Уильям), и его мать также работала в больнице, где проводился эксперимент. Кроме того, его размер и условия развития намного больше соответствовали экспериментальной документации о состоянии ребенка-испытуемого.

С помощью профессионального специалиста по генеалогии исследователи узнали, что Баргер умер в 2007 году в возрасте 87 лет, и опознали одного близкого живого родственника, племянницу. В интервью племянница Барджера заявила, что она и ее дядя были довольно близки на протяжении всей его жизни, признала антипатию Баргера к собакам как хорошо известный факт, что члены семьи, особенно его жена, дразнили его (исследователи отметили, что это не так. способ определить, было ли это поведение связано с экспериментом Ватсона). Она также сообщила исследователям об отвращении ее дяди к животным в целом, а не только к собакам. Хотя это не было особенно сильным отвращением, членам семьи часто приходилось держать своих собак в отдельной комнате, когда он приходил. Помимо этого, племянница Баргера заявила, что не помнит никаких других фобий, которые у него могли быть. Исследователи пришли к выводу, что Баргер не знал о своей роли в качестве подопытного младенца.

Итоги эксперимента «Ритм 0»: легко и страшно…

Мы уже начали говорить об итогах эксперимента «Ритм 0» и впечатлениях самой Марины Абрамович, которыми она пожелала поделиться с заинтересованными лицами. Теперь систематизируем все выводы.

Основные выводы эксперимента «Ритм 0»:

1. Люди запросто обезличивают того, кто не оказывает сопротивления и не пытается защититься.
2. В условиях безнаказанности и вседозволенности люди с легкостью переходят к издевательствам над другими людьми.
3. В условиях безнаказанности и вседозволенности большинство обычных людей способны на немотивированную жестокость.

Можно ли сказать, что такие выводы были полностью неожиданными? Вряд ли, ведь многие психологи исследовали тему человеческой жестокости, безнаказанности, вседозволенности, психологии толпы, виктимизации поведения, когда жертва провоцирует преступника. А классик социальной психологии Курт Левин подробно описал суть и сценарий такого развития событий в соответствующих обстоятельствах.

Найти ответ на вопрос, насколько далеко могут зайти в своей жестокости люди, когда знают, что им за это ничего не будет, можно было, подняв архивы и свидетельства преступлений фашистского режима и бесчеловечных экспериментов над людьми в концлагерях. К 70-м годам 20-го столетия свидетельства преступлений нацизма были уже достаточно подробно задокументированы и преданы огласке.

В фашистских концлагерях надсмотрщики и экспериментаторы тоже думали, что им ничего не будет, а ведь среди них были достаточно хорошо образованные люди: офицеры, закончившие высшие военные учебные заведения, врачи, ученые. И этот бесчеловечный эксперимент под названием «фашизм» длился долгие годы, так что материалов, на основе которых можно было сделать соответствующие выводы, было много.

Почему Марина Абрамович пошла на такой эксперимент и приняла все связанные с ним риски? Почему не прекратила сие действо, когда дело приняло скверный оборот? Выше мы приводили ее объяснения, однако свои версии имеются и у ее коллег, читавших про этот эксперимент:

1. Она была полностью сконцентрирована на цели эксперимента и была намерена довести его до конца.
2. Она работала на свою известность и собственную популярность, для чего нашла вполне подходящим такой эксперимент.
3. Она желала преподать урок участникам эксперимента.
4. Она хотела получить неординарный жизненный опыт и считала, что страдания ведут к развитию и творческому росту.
5. Она находилась в шоковом состоянии и объективно не могла ничего предпринять.

У последнего пункта много оппонентов: Марина Абрамович завершила эксперимент точно в срок, т.е. в 2 часа ночи, и точно по сценарию, начав движение по помещению, в то время как сам эксперимент предполагал безынициативность и подчинение подопытного. Это заставляет думать, что, как исследователь, она все делала осознанно с начала и до конца.

А вот пункт насчет ее желания преподать урок участникам эксперимента сбрасывать со счетов не стоит. Марина Абрамович всегда стремилась к взаимодействию со своим зрителем. Так, в 2010 в Нью-Йорке она организовала перформанс под названием «В присутствии художника», в ходе которого она пыталась установить зрительный контакт с посетителями перформанса. Действо в общей сложности продолжалось 736 часов 30 минут (естественно, с перерывами), а художница установила зрительный контакт с полутора тысячами посетителей.

Свои выводы сделали и сторонние специалисты, подробно изучившие материалы эксперимента. Один из прикладных практических выводов звучит следующим образом: «Чем дольше мы позволяем нарушать свои границы, надеясь на добрую волю и понимание со стороны другого человека, тем труднее будет остановить процесс вторжения, а после – залечить раны. Очень часто человек по отношению к другому делает то, что ему позволено делать, и быстро прекращает это, встретившись с первыми же признаками сопротивления».

Заключение

Итак, мы видим, что утверждение «мозг опережает сознание в принятии решений, следовательно, свободы воли нет» — ложно, потому что в нём ложно вообще всё. Оно основано на неверной интерпретации фактов, на неверной трактовке понятия воли, на неверном понимании сущности сознания. К тому же, это утверждение экстраполирует действия мозга в весьма специфической ситуации на действия мозга вообще, а это ошибка поспешного обобщения.

Ситуация с экспериментом Либета (и вообще, с изучением сознания физиологами) в очередной раз показывает нам, что факты сами по себе ничего не доказывают. Факты — это просто набор событий. Чтобы они что-то доказывали им необходима правильная интерпретация. А интерпретация требует аппарата правильно определённых понятий.

Если люди не умеют мыслить, у них в итоге получается путаница: действие они принимают за волю, сознание — за мозговые процессы. В итоге у нас появляются ученые, которые сами не знают, что изучают: «Никто не знает, что такое сознание» (Черниговская).

Но ведь если предмет исследования не определён, то это чревато тем, что мы будем думать, что изучаем сознание, а на деле изучать вместо сознания нечто совершенно другое и даже не догадываться об этом. Что, собственно, и происходит.

Также уместно вспомнить о давно известном в философии различии между истинами разума и истинами факта.

Если разум показывает, что свобода возможна, то никакими экспериментами это не опровергнуть. Потому что истины разума не ограничены временем и пространством, тогда как «истины факта» имеют место только здесь и сейчас. Если человек не свободен в данный период времени и в данных исторических обстоятельствах, это никак не доказывает того, что человек в принципе не может быть свободен. И если возможна хотя бы частичная свобода, значит, возможна и свобода полная. Пусть не сегодня и не здесь, но то, что возможно, может стать действительностью.

Так что, учитесь мыслить и не становитесь рабами детерминизма.